А

                                                                    Александр Павлюков

 

 

                                    Время перемен

 

 

                                                                                                                                                                             лонгрид

 

 

 

     Повод для этих заметок возник неожиданно. В «Молодой гвардии» в серии ЖЗЛ вышла биография Егора Гайдара Андрея Колесникова и Бориса Минаева. С какой стороны ни посмотри - событие знаковое.

     Решил, что книжку читать покамест не буду. Попробую изложить собственные впечатления от встреч с Егором Гайдаром, все-таки довелось близко наблюдать его в течение нескольких критических для истории России лет. Потянулся клубок воспоминаний – стоило только ухватить за кончик ниточки. Заглянул во всезнающую Википедию. И тут как током ударило – батюшки светы, Егор-то наш Тимурович родился в 1956 году. Символическое совпадение. Для моего поколения уж точно! Так что начинать пришлось издалека.

     Мне уже приходилось писать, что первой книжкой, купленной мной на каирском развале в сентябре 1967 года был двуязычный текст секретного(!) доклада Никиты Хрущева на ХХ съезде КПСС. Тот самый, что положил начало развенчанию Вождя всех народов и в 1956 году произвел эффект, сходный со взрывом атомной бомбы. Мне было тогда двенадцать лет, я только-только начинал читать газеты и масштаб свершавшегося поворота  представить себе не мог, но, вспоминая всеобщую оторопь марта 53-го ощущал – будет что-то другое, пока неведомое.

     Через одиннадцать лет, свободно листая тот самый доклад, имея возможность покупать запрещенные в СССР книги и читать журналы, доступные дома разве что в спецхране (кстати, Никиту Хрущева уже три года как спихнули с трона) поневоле закрадывалась мысль – не все так просто. Концлагеря ведь завели еще при Ленине, так что утверждение, будто бы КПСС, развенчавшая культ личности, вернула так называемые ленинские нормы чего-то там – это бла-бла-бла для ширнармасс. Уж кем-кем, а вегетарианцами Ильич и его соратники точно не были.

      То, что ГУЛАГ перестал оправдывать себя и гирей повис на народном хозяйстве, а после смерти Отца народов пришлось еще и усмирять массовые восстания зэков тоже уже было известно. Но вот зачем понадобилось стирать свое грязное белье на глазах у всего мира, с шумом вносить-выносить Вождя из Мавзолея, снова оставляя Ильича в одиночестве? Очень похоже, что наследники поспешили все грехи свалить на Генералиссимуса и под шумок избавиться от самых опасных конкурентов в своей компании. Быстренько расстреляв Лаврентия Берию и нескольких его подручных, выпихнув Маленкова в отставку, победители сменили френчи на тройки и вознамерились вояжировать по Европам. И уже через пару месяцев после судьбоносного съезда Хрущев, прихватив благообразного Булганина отплыл на туманный Альбион. На смотрины?         

     Можно не сомневаться - Егор Гайдар рос под аккомпанемент разговоров о политике. По иному в этой семье и быть не могло. После смерти Друга детей языки развязались, обыватели, пусть и с оглядкой, начали обсуждать прошлое, настоящее и будущее. Некоторые смельчаки выступали  прилюдно или писали письма в газеты и инстанции. Иногда в эти годы в дружеских и родственных компаниях неожиданно возникали на пороге люди, вернувшиеся из небытия, из ледяных пустынь... К тому же и еще один судьбоносный звонок прозвенел в том году - венгерские события.   

     Так, за неторопливыми вечерними чайными разговорами за семейным столом под оранжевым абажуром закладывалась в подкорку будущего И.О.Премьера тяга к познанию окружающего мира. Возможно, негромко звучала еще и классическая музыка из трофейного радиоприемника  с белой вязаной салфеточкой на крышке. Как и во многих домах известного достатка.

 

 

 ПРОБА СИЛ И СМЕНА СТРАТЕГИИ ЗАПАДА

 

    Принято считать, что так называемые простые люди живут, нисколько не задумываясь о большой политике. Это как сказать. В шестидесятых годах прошлого века в любой районной пивной можно было услышать горячие споры о коварном Черчилле или, скажем, речи, осуждающие братскую помощь Никиты-кукурузника всяким там Гамаль Абдель Насерам. Хочешь не хочешь, все мы так или иначе ощущаем в своей повседневной жизни последствия громких сражений или, наоборот, незаметных кротовых ходов в так называемой Большой игре на мировой шахматной доске.

     Сейчас как-то подзабылось одно из, на мой взгляд, определивших будущее минимум на полвека событие – Корейская война (1950-1953). Здесь нет смысла описывать ее ход, достаточно сказать, что это было первое масштабное вооруженное столкновение Великих держав после Второй мировой войны. И закончилось оно вничью. Корейский полуостров остался и до сих пор так и остается разделенным на две части.

     Казалось бы – какое отношение имеет Корейская война, закончившаяся в 1953 году к Егору Гайдару, родившемуся на три года позже? Самое прямое. Запад, а точнее его флагман и гегемон, Соединенные Штаты, сделал по итогам этой войны, как мне представляется, несколько принципиальных выводов. Последующие события это подтверждают.

     Необходимо остановить прогресс восстановившего свой промышленный потенциал СССР.

     Война с СССР и его союзниками с применением ядерного оружия в долгосрочной перспективе  невозможна. При этом следует постоянно поддерживать у Советского Союза ощущение ядерной угрозы, заставляя его тратить максимум ресурсов на гонку вооружений.

     Союз индустриального Советского Союза и миллиардного крестьянского тогда Китая непобедим и его необходимо разрушить любой ценой.

     Советский блок может быть разгромлен только путем разложения изнутри с помощью мощной пропаганды преимуществ западного общества потребления и путем отпадения слабых звеньев, наиболее подверженных действию такой пропаганды. Вспоминаем венгерскую осень 1956 года.

     Следует отдать должноепротивникам России – они умеют играть в долгую. Кроме того, за ними огромный вековой опыт, финансовая, военная и интеллектуальная мощь. И печатный станок, круглосуточно выпускающий зеленые бумажки, пользующиеся доверием во всем мире даже после отмены свободного обмена на золото. В основе этого доверия - колоссальный потенциал вооруженных сил США, военные базы по всему миру и условный суверинитет побежденных во второй мировой индустриальных лидеров – Германии, Японии и Италии.

     Медленно, но верно перипетии растянувшейся на десятилетия холодной войны сформируют взгляды будущего руководителя Правительства демократической России вместе с несколькими поколениями шестидесятых-семидесятых годов, наблюдавших в процессе взросления деградацию и отступление своего государства по всем фронтам этой эпической борьбы вплоть до полного краха СССР 26 декабря 1991 года. Несмотря на ничейный исход забытой войны. Залпы информационных сражений, сияющие витрины западных супермаркетов и ленты Голливуда окажутся эффективней миллионов тонн стали, больших батальонов и тысяч ядерных зарядов.

 

 

 ПОСЛЕДНИЙ ШАНС

 

     Я далек от мысли, что фактический глава российского кабинета Егор Гайдар зимой 1992 года был готов радостно плясать на обломках великой страны. В конце концов, вся его родословная, да и биография до резкого поворота в жизни и судьбе говорят об обратном.

     Рискну предположить, что как ученый-экономист и гражданин он не раз задавал себе простой вопрос – когда, в какой момент крах СССР стал неиминуемым? Где та самая точка невозврата?

     Государственный строй России давным-давно получил хлесткое определение – «самодержавие, ограниченное удавкой». На самом деле оно устарело вместе с окончанием эпохи гвардейских дворцовых переворотов. Империя, модернизированная Петром Первым, развивалась, рос ее служилый правящий класс и в старое уравнение самой жизнью была внесена поправка: вместо «удавка» читай «бюрократия». Или номенклатура, если угодно. Примеры? Сколько угодно. Начиная с царя-освободителя, чьих убийц споро изловили и извели под корень их организацию сразу после того, как они сделали свое дело.

     Не будем углубляться в тайны истории. Уверен, всесторонне образованный экономист, а этого у Егора Гайдара не отнять, не раз и не два анализировал неоднократные попытки правителей до, во время и после Никиты Хрущева реформировать советское народное хозяйство. Был ли шанс добиться успеха?

     В отличие от специалистов, признающих только цифры и диаграммы, период после ХХ съезда КПСС представляется мне последней возможностью достичь общественного согласия на необходимые реформы и, главное, добиться успеха, даже если бы он потребовал преодоления неизбежных трудностей и вызвал бешеное сопротивление номенклатуры. У советских граждан имелись еще силы, надежда и вера в возможность перемен к лучшему. Выбор был за властью и она его в смещении с трона Никиты Сергеевича, пусть и бескровного, сделала, больше того, его же и назначила ответственным за все прошлые и будущие неудачи.

     Подъем и крах Никиты Хрущева описан не только биографами и публицистами, но и им самим, что среди партийных вождей большая редкость. Однако лучше всех схватил суть этой личности скульптор Эрнст Неизвестный. Черная часть и, пусть и предварительный, итог большевистско-номенклатурного пути России и карьеры самого Хрущева – Новочеркасский расстрел в июне 1962 года. Дальше только бесславный уход в политическое небытие, прозябание под строгим надзором и, как венец семейной истории, позорная клятва пожилого сына в верности Соединенным Штатам.

   Стрельбу автоматными очередями по безоружной толпе попытались замолчать, но во второй половине ХХ века скрыть кровавую бойню такого масштаба было уже невозможно. Во всяком случае, военный журналист Тимур Гайдар не знать о Новочеркасском расстреле не мог.

     Повторюсь, убежден, что изучая современную историю Совесткого Союза, школьник, а потом студент Экономического факультета МГУ Егор Гайдар усвоил важный урок – в этом государстве правит номенклатура. Кто бы ни красовался на портретах во время парадов и демонстраций на Красной площади. Сказка о пролетариате-гегемоне окончательно растаяла в пороховом дыму Новочеркасска. Надежд на постепенный разворот административно-командной системы к человеку с его нуждами и мечтами почти не осталось. 

 

 

 СЛОВА И ДЕЛА

 

     Итак, продолжаем о Егоре Гайдаре и времени после ХХ съезда. Размышляя о том, какие события и обстоятельства формировали в шестидесятые годы прошлого века мировоззрение мальчиков и девочек из интеллигентных советских семей, думаю, стоит остановиться вот на чем. И, кстати, вовремя оговориться, что политикой так или иначе в этом, достаточно широком кругу интересовались почти поголовно, ибо политика и сама интересовалась всеми, начиная с октябрятского возраста, то бишь с детского сада. Лезла из всех щелей и даже замочных скважин, хотя бы и в виде обязательной подписки на газеты от пионерской до взрослой газеты «Правда».

     Так вот, чем ближе был срок наступления коммунизма (он, напомню, был обещан в 1980 году), тем больше расходились у советских правителей слова и дела. Чтобы понять пропасть между пропагандой и действительностью достаточно было заглянуть в нестоличные продовольственные магазины. Мало того, что в дефиците были самые обычные продукты – колбаса, сыр, яйца, стал иногда пропадать с прилавков даже хлеб. И это при громком лозунге и задиристом обещании обогнать Америку по производству мяса и молока. Самым популярным ответом на этот призыв было предупреждение, выведенное трафаретом на деревянных задних бортах отечественных грузовиков: «Не уверен – не обгоняй!».

    Подросток Егор, благодаря зарубежным командировкам отца, был без сомнения «в курсе». И на Кубе, а тем более в Югославии можно было прочитать то, за что на родной земле полагался лагерный срок. Кстати, это ведь черногорец Мирослав  Джилас в ставшей классикой и строго запрещенной в СССР книге «Новый класс» первый описал процесс перерождения большевистских вождей.

     О хрущеском времени судят всяко и разно. Думаю, черная часть надгробия на Новодевичьем все же превалирует над белой. Отмечу только два из громких «подвигов» энергичного Генсека.

     Первый – окончательное уничтожение русского крестьянства через укрупнение деревень и авантюру с подъемом целины. Крику было немерено, сорвали с места массу народа, неимоверными усилиями собрали в первый год небывалый урожай и... сгноили его под открытым небом. Не было ни дорог, ни элеваторов и зернохранилищ, да и в брезентовой палатке можно прожить лето, но только не холодную, с ледяным ветром казахстанскую зиму. Избы средней полосы России с их печами и завалинками догнивают уже на наших глазах. Ну, а хлеб вскоре пришлось закупать в Канаде. И повышать цены на мясо и молоко. Обогнали, ничего не скажешь.

     Второй «подвиг» Никиты Сергеевича – закрытие ста тысяч российских церквей. Построенных, между прочим, за истинно народные деньги, уцелевших в страшную войну и намоленных безответными русскими бабами, на своих хребтах вытащивших страну из послевоенного голода.      Это было надругательство уже не над телом. Над душой.

     Королевская власть заканчивается не тогда, когда заканчиваются штыки или предают охранники, а когда удивленный малыш показывает пальчиком на голого венценосца. Столичная интеллигенция не один год обсуждала знаменитый спектакль в «Современнике». Провинция молча терепела, перебиваясь тем, что давали урезанные до минимума огороды.

     Государства с переломанным хребтом и оплеванной душой долго не живут.

 

 

 ЛЮДИ С РУЖЬЯМИ И СПУТНИК

 

    Въедливый читатель, не дождавшись доброго слова в адрес большевиков, обязательно спросит, укоризненно уставив указательный палец автору в грудь: «А как же Спутник и Гагарин?».

     Ответ прост, как пареная репа – они по другому, военному ведомству и к хлебу, или там ботинкам, отношения не имеют.

     С военным ведомством дорогой наш Никита Сергеевич тоже не церемонился. И кадровый офицер Тимур Гайдар о них прекрасным образом был осведомлен. Автору об этом рассказывали с применением ненормативной лексики в адрес «кукурузника» военные советники в Египте, вынужденные юлить и прятать глаза, отвечая на недоуменные вопросы коллег об отсутствии современной авиации в арсенале советских Вооруженных сил. Ракеты, которые мы якобы делаем «как сосиски» должныбыли, по мнению новоявленого Клаузевица, решить исход любого вооруженного конфлита.

     В два приема сотни тысяч офицеров с боевым опытом были выброшены из армии в никуда. Престиж военной службы резко упал, в казармах надолго поселилась дедовщина.                        

     Вернемся к Спутнику и колбасе. Как мы «обогнали» Америку по мясу, понятно. Со Спутником получилось похоже, только заняло больше времени. Президент Джон Кеннеди объявил «лунную программу» и Штаты вбросили в свою космическую отрасль суммы, о которых Совестский Союз и мечтать не мог. Некоторые с пеной у рта до сих пор доказывают, что высадка американцев на Луне – подделка Голливуда. Бог им в помощь.

     Никита Сергеевич оказал заклятому врагу еще одну неоценимую услугу. Вдрызг разругался с Китаем. Можно, конечно, посетовать, что хитроумные китайцы с их долгой историей дипломатических уверток нелегкие партнеры и требовали невозможного. И что? Пройдет немного времени и сбудется мечта американцев – русские и китайцы будут стрелять друг в друга.

     Все описанное выше происходило в период малолетства Егора Тимуровича Гайдара. Он до поры занимался кубиками и машинками и слушал сказки про Иванушку-дурачка. И тем не менее. Обстоятельства первых двух десятилетий жизни в СССР после ухода в небытие Вождя всех народов многажды проговаривались в интеллигентных и не только советских семьях, вызывали горячие споры и столновения мнений. Люди жадно ловили каждое новое слово, читали и перечитывали толстые журналы, пересказывали друг другу увиденное на американской выставке в Сокольниках, выпрашивали лишний билетик на гастролях оркестра Бенни Гудмана, по десять раз ходили смотреть «Великолепную семерку» и восхищались мастерством баскетболистов «Гарлем Глобтроттерс». Далекий и неведомый мир манил и смущал душу советского человека. Старые солдаты, освобождавшие Европу, покуривая махорку, вспоминали унитазы на немецких фермах и учили внуков играть на трофейных аккордеонах. В Москве молодые люди собирались у памятника Маяковскому, спорили, читали свои и чужие стихи. Интеллигенция потянулась к религии.

     В Европе в эти десятилетия постепенно забывали ужасы войны и продовольственные карточки, уровень жизни рос, югославы массово поехали работать на немецкие автозаводы, итальянцы один за другим выпускали шедевры неореализма, в Париже царил Шарль Азнавур. Жизнь в мире стремительно менялась и ее беспокойные ветры грозили сквозняком самым затхлым углам.

 

    

 ФАТАЛЬНЫЙ ПРОИГРЫШ

 

     Утверждают, что стратегический паритет между СССР и США в сфере оружия массового поражения был достигнут в конце семидесятых годов прошлого века. Повторюсь, уверен, что западные, точнее американские мозговые центры пришли к выводу о невозможности победы в ядерной войне намного раньше.  Возможная Хиросима в Нью-Йорке или Сан-Франциско исключала даже мысль о том, чтобы нажать красную кнопку. Шок, пережитый Штатами уже в новом веке в результате атаки на небоскребы Финансового центра это потверждает. Потери, по меркам атомных бомбардировок японских городов были мизерными, но, чтобы избыть унижение, только на афганскую войну спустили два триллиона долларов и загубили столько же американских жизней, сколько потеряли в ходе теракта.

     Нормальные герои, как поется в известном фильме, всегда идут в обход. Или, иными словами, противник сам поможет, обернувшись к врагу слабым местом. Кремлевские деятели почему-то уверовали, что социальные фантазии немца-русофоба по фамилии Маркс и его спонсора  Энгельса останутся на века столбовой дорогой человечества, а ненавистный Запад ничуть не изменился со времен Чарльза Диккенса и Марка Твена, там бродят толпы голодных безработных и линчуют негров. Уверенные в своем идеологическом превосходстве, ничтоже сумняшеся, они открыли первую, пока еще маленькую форточку – провели в 1957 году в Москве Всемирный фестиваль молодежи. И понеслось.

     Сейчас в это трудно поверить, но я своимиглазами видел Никиту Хрущева и Анастаса Микояна на концерте оркестра Бенни Гудмана во Дворце спорта в Лужниках. Американская выставка, на которой советский бонза ругался с Вице-Президентом США Никсоном вызывала у посетителей искренний шок при виде автомобилей модельного ряда 1959 года, помогало только неимоверное количество подходов к автомату с пепси-колой. Завели московский кинофестиваль, конкурс им.Чайковского, фестивали европейских фильмов, издали Хемингуэя, Ремарка, Стейнбека и массу других, люди вырывали из рук свежие номера журнала «Иностранная литература». В нарушение всех законов расстреляли фарцовщиков Рокотова и Файбишенко, но джинсы, жвачка, нейлоновые трусики, джазовые пластинки и прочее стали предметом вожделения и преклонения тысяч людей. Страшно сказать, у самого Кремля в коктейль-холле танцевали рок-н-ролл! К тому же, потихоньку, группами и под надзором, советских людей начали выпускать за границу.

     При всем при том люди исправно голосовали на безальтернативных выборах, в едином порыве поднимали руки на партийных и комсомольских собраниях, зубрили тексты классиков марксизма-ленинизма на обязательных вечерних курсах, смотрели в кино документальный фильм «Дорогой Никита Сергеевич», а самые умные писали курсовые и диссертации на тему строительства коммунизма. Дома, конечно, говорили о том, о чем написано в предыдущих текстах, иногда шепотом, иногда, подвыпив, и в голос, но говорили уже все, а не только интеллигенты типа семьи Гайдаров. Естественно, все поголовно слушали зарубежные голоса.

     Вот и получается, что открыв всего лишь маленькую форточку, а потом и окно, власть допустила наглядное сравнение отечественного бытия с западным обществом потребления. Сравнивая и размышляя, советский гражданин неизбежно приходил к выводу об ущербности своего существования. И пресловутая красная кнопка тут уже ничего не решала. Сражение было проиграно, не начавшись.

 

 

ЛЕЧЕНИЕ ГАНГРЕНЫ ПЛАСТЫРЕМ

 

     Не знаю, существовала ли в СССР в шестидесятые годы более-менее объективная аналитика о состоянии экономики и настроениях в обществе. Социология в стране в эти годы, по существу, только зарождалась. Видимо, полагались на «письма трудящихся» и доклады спецслужб.

     Именно в шестидесятые, на мой взгляд, окончательно оформилось (впрочем, не в первый раз в истории этой части Евразии) разделение социума на два народа. Условно – на номенклатуру и простолюдинов. В отличие от царской России эти два народа говорили на одном языке, но уже с трудом понимали друг друга, не слишком часто пересекались и совсем редко смешивались.

     Первые - номенклатура - наконец-то ощутили полную безнаказанность в стремлении конвертировать власть в собственность и принялись наживать добро во всех мыслимых и немыслимых видах, вплоть до собственных статуй в полный рост, отлитых из чистого золота. Позже эту невиданную алчность стыдливо назовут «привилегиями». В верхней, так сказать, стране было все свое – еда, жилье, медицина, транспорт, рекреация, магазины, прислуга, охрана и прочее.

      Простолюдины инстинктивно поняли бесперспективность своего существования и шаг за шагом теряли образ человеческий, погружаясь в беспробудное пьянство, воровство всего, что плохо лежит и самый примитивный блуд. Ничего подобного валяющимся где попало бесчувственным мужским телам в день получки, что в целинном совхозе, что на столичной окраине я ни до, ни после не видел. Для этого народа было вполне естественным отсидеть какой-то срок за решеткой, пришлось даже придумать специальные исправительные учреждения для алкоголиков и наркоманов и ввести облегченные, до пятнадцати суток лишения свободы наказания за незначительные преступления (судить, этапировать и содержать в заключении половину страны было бы весьма затруднительно). 

      Между двумя основными стратами единого (на словах,конечно) советского народа болтались две небольшие по численности, но важные прослойки. Им предстояло в девяностые сыграть главную роль в сломе казавшейся незыблемой системы.

      Интеллигенция – служилая, научная и творческая, подверженная разного рода ересям наболее полно описана в литературе «шестидесятников». Именно к сливкам этого слоя по праву рождения и принадлежал Егор Гайдар. Она, как брага для самогона, явилась питательной средой и основой активной прозападной оппозиционности и именно из этой среды выйдут диссиденты и будущие ухватистые «прорабы перестройки». Их сокровенная мечта исполнится, как только будет открыт свободный выезд за рубеж, сначала в Израиль, а потом и во все стороны света.

     С торговой прослойкой и теневиками дело обстояло серьезнее. Именно эти люди коррумпировали партийно-советско-государственную верхушку и, объединившись с боссами организованной преступности, постепенно прибирали к рукам невидимые, но реальные властные рычаги.

     Это больное и в сущности антагонистическое общество кремлевские небожители вместо скальпеля реформ решили вылечить  пластырем «Морального кодекса строителя коммунизма».  Результат предсказать было нетрудно. Булат Окуджава: «Вселенский опыт говорит, что погибают царства...». Дальше читайте или слушайте сами. Все точно.

 

 

 НЕПРИЗНАННЫЙ ПРОРОК

 

     В 1969 году вышла книжка диссидента Андрея Амальрика «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?». Ученые мужи над автором посмеялись, посчитав слегка как бы не в себе, а  дяденьки в ондатровых шапках, правившие тогда страной, закатали новоявленного Нострадамуса на три года в лагеря. Мотаться к слепой бабе Ванге в Болгарию еще не вошло в моду. Известно, что спрос на юродивых и звездочетов увеличивается, как правило, в периоды кризисов.

     Звезда кремлевских правителей, казалось, стояла высоко. Припасть к их рукам в клятве верности толпились в очереди лидеры ставших независимыми бывших колоний, наперебой стремившиеся строить «социализм с национальной спецификой» в Азии, Африке и Латинской Америке. Конечно, с помощью советских кредитов, оружия и военных советников.

     Извечный американский супостат убрал загребущие лапы от бородачей героической Кубы, все глубже увязал во вьетнамских джунглях и подавал сигналы о стремлении снизить накал противостояния и риск ядерной войны. Надежду Америки – молодого Президента Джона Кеннеди убили темные силы, в Европе догорали костры парижских погромов, против которых не устояла даже такая глыба, как генерал де Голль.

     В самом деле – только слепой или сумасшедший мог не замечать гигантстких строек, развернувшихся на просторах одной шестой части суши, тысяч танков, недавно прогулявшихся, кстати, по мятежной Праге, космонатвов, кружащихся в безвоздушном пространстве, новоселов в построенных в каждом большом городе Черемушек.

     К сожалению, танками сыт не будешь и за грибами на них не съездишь. Прилавки советских магазинов все так же вызывали грусть и озлобление потребителей своей пустотой и неликвидом. Как уже говорилось, соревнование общественно-политических систем после появления ядерного оружия переместилось с полей сражений в залы супермаркетов. Передавали, что советская туристка, побывав в «Галери Лафайет», больше не выходила из номера, плача и причитая – «Этого не может быть!».

     Между тем, товары нужного качества и происхождения в стране были, но только за валюту. Постепенно сложилась система валютных магазинов, сертификатов различного класса, бонов и, естественно, закрытых распределителей, вроде знаменитой 100-й секции ГУМа. Это для тех, кто располагал властью, влиянием, распоряжался дефицитом, или, как семья Гайдара, выезжал в заграничные командировки.

     Простолюдины, на то они и простолюдины, устраивались по-своему. Деньги, то бишь рубли, тут были без надобности, услуги или товар менялись на жидкую валюту – в городе водку, в деревне самогон. Бутылка заменила деньги в знаменитой формуле Карла Маркса.

     Вершиной пирамиды и ее королем постепенно становился доллар. Стремление обладать валютой валют не могли остановить ни тюремныесроки, ни даже расстрелы. Это и был приговор системе, только с отложенным на неопределенное время исполнением.

     Юный Егор Гайдар готовился тем временем к вступлению в комсомол – Всесоюзный Ленинский союз молодежи. Без этого нечего было и мечтать о поступлении в приличное высшее учебное заведение.

 

 

 ФАКУЛЬТЕТ НУЖНЫХ ЗНАНИЙ

 

     Экономический факультет МГУ с его кафедрой экономики зарубежных стран в шестидесятые годы котировался высоко, чуть ниже пресловутого МГИМО, где учились дети высших слоев советской номеклатуры.

     Оглядываясь на годы учебы, могу констатировать парадокс – к экономический науке своего времени факультет имел отношение весьма косвенное. Вспоминаются сетования Корифея всех наук, что вот никак не могут ученые мужи написать хороший учебник политической экономии социализма. Результатом моих размышлений в итоге пятилетнего курса обучения стало понимание простого факта – никакой политэкономии социализма попросту нет. То, что построено в СССР ценой многочисленных жертв и лишений называется «государственный капитализм» с  элементами доступной социальной инфраструктуры в крупных городах. Административно-командная система во главе с КПСС – надстройка над этим базисом. Это если коротко.

     И тем не менеее я очень благодарен своим преподавателям за то, что на семинарах они призывали нас мыслить самостоятельно и критически – в этом, по моему глубокому убеждению, состоит цель и суть университетского образования, хоть в России, хоть в Индии.

     Можно предположить, что подобные выводы сделал и выпускник той же кафедры Егор Гайдар, только одиннадцать лет спустя, к тому же воспользовавшись возможностями для знакомства еще в школьные годы с новейшими течениями экономической мысли.

     Внимательный наблюдатель многолетних попыток советских руководителей добиться ощутимого прогресса в производительности труда и качестве производимой продукции, а в сельском хозяйстве увеличения валовых показателей, мог легко запутаться в этих разнообразных попытках - как в области управления народным хозяйством, так и в чисто технологических способах добиться желаемого.

     Перечислять можно долго, ограничусь тем, что сразу приходит на память. Замена министерств совнархозами и обратно, деление партийных органов на промышленные и сельскохозяйственные, увеличение количества министерств и ведомств, укрупнение колхозов, перевод колхозов в совхозы, мелиорация, освоение целинных и залежных земель, химизация, внедрение достижений НТП, насаждение кукурузы и так без конца, вплоть до перегнойных горшочков и кормления коров хвойными ветками. То есть все, что угодно, кроме включения в экономическую жизнь личной заинтересованности индивидуума.

     Робкие попытки ввести альтернативные выборы или ограничить срок пребывания начальников на руководящих постах пресекались на корню.

      В результате передовая часть советских граждан убедилась в нереформируемости системы, большинство – в преимуществах отжившего, как утверждалось, капиталистического строя.

     Нефтяной кризис и взлет цены на баррель черного золота отсрочили крах Советского Союза на несколько лет дольше срока, предсказанного Амальриком. И Егор Тимурович Гайдар, закончив Экономический факультет МГУ, мог спокойно заниматься наукой в аспирантуре, зарабатывать имя а, вступив в КПСС, уверенно строить номенклатурную карьеру. В этом не было ничего дурного. Вот только судьба распорядилась иначе. 

 

 

 ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С ПРЕМЬЕРОМ

 

     Впервые я увидел Егора Гайдара в роли фактического руководителя Правительства РФ ранней весной 1992 года в здании на Старой площади на встрече с Советом по предпринимательству при Президенте РФ. Точной даты не помню, ориентируюсь на дату подписания президентского Указа о его создании - 2 марта 1992 года.

    Совет как бы принял эстафету от аналогичного при Президенте СССР, но встреча с Горбачевым так и не состоялась. Идея Совета принадлежала Аркадию Вольскому и Александру Владиславлеву. В свое время они создавали Научно-Промышленный Союз СССР, впоследствии превратившийся в РСПП со своим Экспертным институтом, возглавляемым Евгением Ясиным. Думаю, что в основе их инициативы лежало стремление внести организационное начало и цивилизовать процесс взаимовлияния бизнеса и государства, провозгласившего рыночные принципы в экономике. Навроде Патроната во Франции. В целом вышло, мягко говоря, не совсем то.

     Это самое «не то» ярко проявилось на встрече. По отечественной традиции во всем и всегда принято ругать власть, но по прошествии без малого тридцати лет и множества различных событий я этого делать не склонен. Разве что Гайдар опоздал эдак на час с большим гаком и тем самым подзавел собравшихся тузов. Егор Тимурович выглядел выжатым как лимон и тем не менее вытерпел то, что последовало.

     Начать с того, что члены Совета не удосужились предварительно определить перечень вопросов, на которые хотели получить ответы, что называется, из первых уст. Вместо этого получилась что-то из серии, дипломатично именуемой «бурным обсуждением».

     Поведение Егора Гайдара можно назвать выдержанным, а сказанное весомым и убедительным. Экономическая программа Правительства еще только разрабатывалась, а условия его работы можно было вполне справедливо назвать чрезвычайными. У Российской федерации на тот момент не было армии, государственных границ, таможни, налоговой системы и валюты. Бывшие республики печатали рубли без ограничений, Россия взяла на себя обязательства по долгам СССР, но золотовалютные резервы отсутствовали. Цены на нефть упали ниже некуда. Прежде всего необходимо было этой зимой не дать стране замерзнуть и умереть голодной смертью. Если в двух словах, именно это и постарался донести до собравшихся фактический руководитель Правительства России.

     Впоследствии я оценил тот факт, что Егор Тимурович ни словом не обмолвился о тех, кто оставил такое тяжелое наследство. Он явно знал на что идет и трезво оценивал шансы. Как ни странно, залогом выживания страны были люди того же сорта, что  спорили с ним в этот вечер в зале, помнившем множество заседаний всесильного Политбюро ЦК КПСС. Только частная инициатива и воля к жизни множества россиян могла той страшной зимой отвести страну от края пропасти, до которой ее довели обуржуазившиеся наследники большевиков.

     На вопрос, раздраженно заданный известным банкиром: «А что Вы будете делать, когда Вас попрут с этого места?» Гайдар рассудительно и устало ответил в том духе, что дескать, его ставка за лекции за рубежом, с учетом нового опыта с лихвой обеспечит ему безбедное существование.

    Это была первая и последняя встреча Совета с Гайдаром. Президент упразднил его 30 сентября того же года. 

 

 

 ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ

 

     Так получилось, что в начале девяностых мне пришлось представлять на разных площадках и в разных кабинетах интересы членов Ассоциации совместных предприятий (АСП МОО). Отказаться от этой роли я не мог и, в общем, не жалею – видел, слышал, ручкался и разговаривал с десятками героев тех лет. Именно этим людям выпало вести огромую страну по неизведанному пути от коммунизма к капитализму. Имен называть не буду, заметки эти, как сказано выше, посвящены Егору Тимуровичу Гайдару.

     Это Заповеди Христовы и Книгу книг диктовали высшие силы, а земные дела вершат обыкновенные смертные. Как бы ни старались любители конспирологии объяснять происходящее заговором темных сил, коллективную волю и стремление миллионов гомо сапиенс к свободе и счастью пока что получалось победить только на время, пусть в масштабах человеческой жизни и довольно долгое. В нашем, российском случае, на целых семьдесят лет.                       

     Другое дело, что, к сожалению, большевикам удалось посеять тотальное недоверие человека к человеку, даже в семье, не говоря уже о более крупных ячейках общества. В лексиконе правителей отсутствовало слово «компромисс», любая уступка приравнивалась к поражению. Самое безобидное несанкционированное объединение частных лиц строго каралось. Напомню, вскоре после Октябрьского переворота в устав ВКП(б) внесли положение о запрете фракций.

    Между тем денежные знаки в стране ходить продолжали и отбить стремление к их накоплению, как ни старались, пресечь не удалось. Стоит перечитать «Золотой теленок», там ведь не хи-хи и ха-ха, а анатомический анализ советского хозяйственного механизма и портреты его главных героев – чинуши, теневика и мошенника. Стройки коммунизма сами по себе, а «Геркулес» сам по себе.

     Главный урок семидесяти лет большевистской власти не в том, что «Геркулес» одолел-таки Советский Союз. Эти годы напрочь вытравили из самодеятельного населения способность к доверию, деловой выручке, солидарной ответственности, умение заключать и соблюдать писаные и неписаные договоренности, вести переговоры и приходить к компромиссу. Обычаи теневого, подпольного, криминального бизнеса этого не предполагают. Нарушители неписаного кодекса очень дорого за это платят.

     Отечественные  хозяйственники и снабженцы, короли общепита и рынков, распорядители скупок и ломбардов привыкли вручать мзду в конвертах без свидетелей и встречаться с партнерами в отдельных кабинетах ресторанов и бань. И до поры не выставлять напоказ брюлики и соболя своих жен. Знавал я одного такого провинциального миллионера на потрепанной «копейке» с подвязанным веревкой бампером.Так что проблемы свои возрождающийся класс предпринимателей предпочитал решать индивидуально, с глазу на глаз и винить его в этом не приходится. Так получалось надежнее, метод этот доказал свою вековую эффективность. Денежки тишину любят, а не всякие там Патронаты. К великому сожалению, иных университетов первая волна российских предпринимателей в массе своей не знала и не заканчивала. И это многое объясняет.

     Возвращясь в восьмидесятые, все тот же вопрос не дает покоя, что задавался и ранее  - была ли хоть малая возможность реформировать экономику, найти способ накормить страну, и, следовательно, избежать краха огромной державы? Ответ на этот вопрос искал в том числе и молодой кандидат экономических наук Егор Гайдар с несколькими коллегами.

 

 

 ОБРАЗОВАНЩИНА НА МАВЗОЛЕЕ

 

      Известна фраза, приписываемая многолетнему шефу Конторы глубинного бурения Юрию Андропову: «Мы не знаем общества, в котором живем». В Лэнгли, напротив, задолго до прихода к власти автора удивительного признания с помощью Рэнд корпорейшн предсказали падение цен на нефть, обострение национальных проблем и другие серьезные трудности, ожидавшие СССР. Исследование провели с помощью современных вычислительных машин и его изложение можно было совершенно свободно прочитать в книжке Германа Кана «Мир в 2000 году».

     Точно такие же или похожие вычислительные машины стояли в различных советских научно-исследовательских учреждениях. Реальные статистические данные, пусть и не для широкой  публики, имелись. После Пражских событий 1968 года, гуляш-преобразований в Венгрии, рабочего бунта в Польше слепому было ясно, что пора решительно реформировать заржавевший экономический механизми и для начала хотя бы избавиться от импорта зерна и научиться выращивать бройлеров.

     Ответственную миссию поручили андроповскому протеже из Ставрополья, в прошлом юноше-комбайнеру, заслужившему орден Трудового Красного знамени и путевку на Юридический факультет МГУ, преодолевшему без сбоев и замечаний все ступеньки комсомольско-партийной карьеры вплоть до поста первого секретаря Ставропольского краевого комитета КПСС, любящему мужу и отцу. И он не подкачал – выдал на гора громкую пиар-акцию упод названием «Продовольственная программа». Еды на полках магазинов, правда, не прибавилось.

     Повторюсь – я не сторонник конспирологии и, на мой взгляд, даже гипотетическая вербовка идейным противником горбачевского конфидента Александра Яковлева и генерала КГБ Калугина вряд ли была способна отправить СССР в небытие. Дело, думается, в другом. Если первое ленинское правительство большевиков и эсеров справедливо называли самым интеллигентным и образованным в истории страны, то что можно сказать о руководителях, настоявших вопреки мнению собственнного Генштаба (!) на отправке 25 декабря 1979 года воинского контингента в дружественный тогда Афганистан для поддержки крошечной левацкой группировки. Вместо коммунизма, кстати.

    При этом люди, стоявшие у власти в стране, неспособной производить в нужном количестве белые булки, масло и колбасу, распробовали шотландский виски, одевались в костюмы от Гуччи, посылали жен и детей на сафари в Африку и в шоп-туры по Европе с  безлимитными аккредитивами в карманах. По этой ли причине или из-за наличия ядерного чемоданчика и десятков тысяч танков под рукой они решили, что властители Запада будут считать их ровней и регулярно приглашать за семейный рождественский стол. Хозяевам Кремля было невдомек, что византийские интриги, позволившие им взобраться на трибуну Мавзолея, мало чего стоят в суровый век алгоритмов и персональных компьютеров.

     В итоге не нашлось ни ума, ни воли для решительных перемен. Только пустая болтовня образованщины про гласность, перестройку и ускорение неизвестно чего. Вот и получилось, что Егор Гайдар - интеллигентный и образованный лидер российского правительства так же, как и его легендарный предшественник, стоял на пепелище империи. Ильич, правда, едва устроившсь в Кремле, первым делом оставил ни с чем своих спонсоров.  

     В голову лезли строчки Бориса Пастернака: «Предвестьем льгот приходит гений...»

 

 

 РЕФОРМЫ И БАБА МАНЯ

 

     В декабре 1992 года по иницитиве Егора Тимуровича Гайдара был учрежден Реформ-клуб «Взаимодействие», его членами стали новоиспеченные государственные деятели, предприниматели, ученые, руководители бизнес-ассоциаций, журналисты; список есть в Интернете. По задумке клуб должен был стать площадкой для обкатки в ходе свободного обмена мнениями планов и шагов правительства преимущественно  в сфере экономики.

     Вскоре на одном из заседаний клуба состоялась презентация программы, как выражались  в те дни, Правительства реформ. Присутствующим раздали по пухлой брошюре с большим количеством иностранных слов, научных терминов, графиков и диаграмм. Под занавес весьма эмоционального обсуждения я позволил себе осведомиться, не собирается ли Правительство перевести объемный и непростой для понимания рядового гражданина текст в формат, понятный любой бабе Мане с избирательным бюллетенем в руках с тем, чтобы она могла спрогнозировать количество рубликов в ее кошельке на завтра и послезавтра.

     Ответ одного из ближайших соратников Гайдара еще со времен семинаров на Змеинке под Питером я запомнил навсегда: «Нас баба Маня не интересует!». Егор Тимурович промолчал.

     Странно было слышать такое от молодых образованных технократов, как ни крути, лучше разбиравшихся в современных реалиях, чем поросшие мхом цековские фукционеры, доведшие страну до ручки. Тем более, что в конце двадцатого века индивидуум, вооруженный персональным компьютером, мобильником и возможностью за неполные сутки облететь, если потребуется, земной шар становился сам по себе фабрикой и, сидя в кресле с чашкой крепкого чая, мог писать компьютерные программы или рисовать рекламные ролики, играть на биржах на другом краю планеты, рассчитывать до копейки сложнейшие бизнес-планы и сочинять стихи. Он не нуждался больше в политиках-благодетелях. За пару лет до этого вечера, мы с гостем –французским рекламистом-миллионером дивились чудесам, которые творил на наших глазах на подержанном и самолично переделанном компе молодой гений в замызганной съемной московской квартире. Многих его коллег, кстати, уже с нетерпением ждала и дождалась-таки Силиконовая долина.

     Новая реальность захватывала наш мир и популистские лозунги вроде «борьбы с привилегиями» и обещания самолично лечь на рельсы выглядели явным анахронизмом. Да и пещерный капитализм времен Карла Маркса эволюционировал и, где таской, а где лаской заставил людей на передовом Западе измениться. Я знал это по опыту общения не только с американскими, британскими, французскими предпринимателями, но и людьми, своими руками зарабатывающими на хлеб. Понимал ли это внук легендарного красного командира?

     Россия, ее люди - так мне по крайней мере казалось в те дни, были готова принять вызов времени. Дело было за лидером, способным сформулировать и предложить новый проект развития, достойный народа, совершившего в свое время невиданный в мире индустриальный скачок, заложившего основы современной социальной системы и, наконец, выстоявшего и победившего в самой кровопролитной войне современности.

     Казалось, это возможно – стряхнуть морок застоя, перевести экономику на современные рыночные рельсы, дать, наконец, каждому россиянину возможность реализовать свои способности и стремление к достойной жизни.

 

    

 СУРОВАЯ ПРАВДА ЖИЗНИ

 

     В мае 1989 года тогда еще советские люди, затаив дыхание, следили за дебатами на первом Съезде народных депутатов. Впервые за много десятилетий граждане свободно выбрали делегатов. Пусть и с обязательной квотой КПСС. Других партий не было, их заменяли профессиональные курии и это показалось мне замечательной находкой в сравнении  с деградирующей на глазах парламентской системой Запада и хорошим заделом на будущее.

     Не случилось. Объявив себя независимой (от кого?)традиционно монархическая Россия нашла себе нового кумира, им стал избранный Президент. Наш тогдашний царь Борис, выходец из той самой номенлатуры, смотрелся в качестве реформатора, скажем так, странновато, да и позволял себе совсем непротокольные выходки. Плюс возраст, вредные привычки и недуги. Так что поневоле к Гайдару присматривались с дальним прицелом.

     Наблюдая за Егором Тимуровичем Гайдаром в ходе заседаний Клуба, создавалось стойкое впечатление, что ему, как ученому, было естественно и привычно вести обсуждение в спокойной манере, опираясь на факты, а не эмоции и в аудитории, усвоившей именно академические нормы полемики. Возможно, что соглашаясь занять премьерское кресло в условиях не просто кризиса, а обвала государственности и экономики, Гайдар был уверен, что его спину будет надежно прикрывать авторитет Президента России и он сможет сосредоточиться на вопросах восстановления жизнедеятельности хозяйственного механизма, не отвлекаясь на схватки с противниками его курса. Надо признать, Гайдар не обладал нужной современному политику  харизмой и обаянием, его манера говорить с характерным причмокиванием вызывала известное отторжение. Нет, не смотрелся Гайдар рядом с фактурным, косая сажень в плечах, как бы своим в доску, патроном.

     Жаль. Исторический поворот, свершавшийся в России, думалось, требовал выхода на авансцену государственного деятеля, способного переплавить разнонаправленные интересы различных страт населения (вспомним архаическую многоукладность российского социума по Симону Кордонскому) в современное гражданское общество с тем, чтобы адекватно ответить на сложные вызовы настоящего и будущего.        

     Егор Гайдар предпочел стать лидером нишевой политической партии, а российская политическая жизнь покатилась по ржавым рельсам парламентской партийной борьбы нанайских мальчиков. Правители России жили тогда от одного визита Директора-распорядителя МВФ Мишеля Камдессю до другого и ожиданием очередного долларового транша, чтобы заткнуть зияющие бюджетные дыры. Приезд Президента Всемирного банка Джеймса Вулфенсона в октябре 1995 года и его выступление в голубом зале Президент-отеля перед тузами и шишками российского бизнеса откровенно обозначило тогдашнее место страны на мировой шахматной доске. Главный банкир Запада не преминул похвалить реформаторов за их титанические усилия по стабилизции кризиса в державе со вторым в мире ядерным потенциалом. И мягко попросил не перестараться, чтобы , не дай Бог, не вызвать социального взрыва. Многоопытный международный чиновник прекрасно понимал, что в ближайшей перспективе Россия не способна претендовать на значимую арию в международном концерте и не счел нужным это скрывать.          

     Давняя цель была достигнута. И обошлось это недорого, сделали, по сути, все своими руками. Мир стал однополярным. Россияне распробовали спирт «Роял» и закусывали «ножками Буша».

 

 

 НАПРАСНАЯ ПОПЫТКА

 

     Эта встреча, если правильно помню, произошла в конце 92-го года, в последние дни пребывания Егора Гайдара в должности И.О.Председателя Правительства РФ. Я, стественно, о предстоящей отставке не подозревал.

     Признаться, как и многие в те непростые месяцы и годы, я возлагал большие надежды на инициативу и смекалку возрождающегося сословия предпринимателей. Вот только, как говаривал один мой умный знакомый, никто еще в истории человечества не переходил от коммунизма к капитализму. Навыки жизни в легальных рыночных условиях за годы правления большевиков были прочно утрачены. Стране предстояло в очередной раз проходить за годы дорогу, пройденную другими за сотню лет. Учебники, читанные командой Гайдара и советы зарубежных наставников тут мало чем могли помочь. Экономический процесс, как ни крути, двигает человеческая энергия, в нашем случае миллионов очень разных людей, усвоивших совершенно иные подходы к труду и правила хозяйственной деятельности, да и просто не готовых тогда к жизни по в одночасье изменившимся правилам.

     Нашлись умные и неравнодушные (или наивные?)головы, понимавшие остроту проблемы и необходимость массового просвещения, а еще лучше обучения не умеющих плавать людей, брошенных в бурные воды рынка. Немаловажно, что на тот момент в руках государства оставался и самый массовый проводник новых знаний – 4-й Образовательный канал ТВ.

    Выбор в качестве ходока к Егору Тимуровичу с проектом под названием «Прометей» пал на меня. Проект был прописан толково и обстоятельно, автора, не имея на то разрешения, называть воздержусь. Да и дело, как говориться, прошлое. Я для верности заручился очень солидной поддержкой на самом верху президентской ветви власти и, не откладывая, вместе с человеком из Кремля вошел поздним вечером в премьерский кабинет.

     Скажу сразу, попытка не удалась. Сейчас я понимаю почему.

     Мы, по сути, предлагали выделить на проект «Прометей» государственный капитал, по нынешнему говоря, эндаумент, хотя в то время и слова такого в нашем словаре не было. Закона и подавно, он появился совсем недавно, тридцать лет спустя. Но это не главное.

     Главное, так называемые молодые реформаторы твердо придерживались точки зрения, что необходимо как можно быстрее и всеми возможными способами создать в России класс крупных и средних частных собственников. Не брезгуя при этом замарать руки криминалом и не думая о последствиях игры на грани и за гранью фола. Основная и нескрываемая цель – наглухо и навсегда блокировать возвращение коммунистов к власти. Из той же оперы, кстати, залоговые аукционы и возня вокруг президентских выборов 1996 года.

     В итоге граждане России прошли и до сих пор еще проходят школу самого примитивного кидалова, начиная с «МММ», «Властилины» и «Хопра» и кончая нынешними «инвестами» и ростовщиками на каждом углу.  Дефолт 98-го, разгребать последствия которого пришлось как раз «красному» правительству Примакова-Маслюкова тоже из этой серии.

     Все мы небезгрешны. И не мне осуждать Егора Тимуровича за лишние жертвы на пути России по рыночным рельсам в неизведанное будущее.

 

 

 МОМЕНТ ИСТИНЫ

 

     Принято считать, что руководители высшего ранга непременно задумываются о своем месте в истории. Мне почему-то кажется, что бурные девяностые этому не способствовали, звезды тогда быстро загорались и так же быстро гасли. Да и вряд ли Егор Гайдар с его славной родословной был готов уподобиться какому-нибудь мещанину во дворянстве и загодя, для потомков, позировать модным художникам или снимать про себя, любимого, фильмы.

     За полтора года премьерства Егор Тимурович Гайдар изменился. Про такое состояние обычно говорят – погас. Понятно, что даже в благополучных странах в мирное время первым лицам работа  здоровья не прибавляет, тут год как минимум считается за два. Тем более в России 90-х! Но, председательствуя на заседаниях Клуба, Гайдар по-прежнему превращался на два-три часа в ученого, собеседующего с коллегами по цеху, хотя выступления звучали порой резкие, не выходящие, впрочем, за рамки приличий. Он слушал, но мысленно, кажется, был иногда далеко.

     Мне показалось, что у Егора Тимуровича изменилось выражение глаз. Он слушал выступавших,   продумывал ответ или комментарий, слегка улыбался или чуть приподнимал голову, начиная фразу, но в глазах не было прежней искорки, из них словно ушла жизнь. Они стали холодными и жесткими. Не хотелось бы впадать в литературщину, но он словно заглянул в бездну. Можно только предполагать, что варилось тогда в коридорах власти, кто и с какими полномочиями действовал за кулисами. Так бывало в отечественной истории, мы же до сих пор не знаем, как все произошло на самом деле в последние дни февраля 53-го на ближней даче в Волынском.     

     Напрашивалоь самое простое объяснение – безумная усталость от тяжелой ноши. К тому же дело явно шло к открытому столкновению Президента и Парламента. Уступать никто не хотел. Конечно, Гайдар был, в отличие от нас, в курсе всех перипетий этой борьбы, знал, больше того, нутром чувствовал побудительные мотивы главных ее участников.

     До сих пор многие уверены, что события октября 1993 года, танковая пальба по всенародно избранному Парламенту, сотни жертв и кровь на улицах Москвы надолго разделили Россию. Слишком близко, встык встали друг к другу две даты – август  1991 и октябрь 1993. Бывшие союзники в борьбе против путчистов оказались по разные стороны баррикад. Русские  стреляли в русских в русской столице!

     Могло ли быть по-другому? Для будущего Российской Федерации это не праздный вопрос. Повторюсь - так сложилась история, что поиск компромисса не входит в культурный код, быт, деловую жизнь россиян и обыкновенно почитается за слабость. Октябрь 1993 года мог бы изменить это. Не случилось. Только одинокий миротворец – Святейший Патриарх Алексий II попытался пастырским увещеванием примирить противников. Один, как известно, в поле не воин. Эх, если бы Гайдар рискнул карьерой, встал плечом к плечу со Святейшим, уверен, что и в противоположном лагере нашлись бы смельчаки, присоединились. Это был бы Поступок!

     Егор Тимурович предпочел с Калашниковым в руках призвать москвичей с балкона на Тверской идти стрелять в своих сограждан. Вообразил себя дедушкой в пыльном шлеме? Испугался пули в спину? Не знаю. Теперь уже и не хочу знать.

     Государственная карьера после этого, по сути, пошла на спад. Оставались партия, книги, лекции, институт, Клуб. Однажды мы полемизировали на встрече выпускников Экономического факультета МГУ и мне показалось, что он отошел, отпустило. Нет, не выдержал, ушел в 53 года.  «Времена не выбирают, в них живут и умирают.» - Александр Кушнер, 1978. Прочтите еще раз.